Кубиты впервые получены в материале для бытовой электроники

Десятилетиями препятствием для создания квантовых компьютеров служило то, что кубиты можно было создать лишь в экзотических и дорогостоящих условиях. Теперь же они созданы в материале, применяемом для изготовления обычной электроники: карбиде кремния. Возможно, не за горами интеграция квантовых и классических технологий.
Достижение описано в двух научных статьях, опубликованных в журналах Science и Science Advances.
"Вести.Наука" (nauka.vesti.ru) подробно рассказывали о кубитах (квантовых аналогах компьютерных битов, сохраняющих информацию). Вкратце напомним, что это основная единица памяти квантового компьютера. Физически кубит представляет собой систему, способную достаточно долго сохранять своё квантовое состояние и изменять его по команде управляющего устройства.
Создать такую систему непросто, ведь обычно квантовые состояния легко разрушаются под воздействием внешней среды. Физикам приходится идти на ухищрения, охлаждая вещество до сверхнизких температур, используя особые материалы и так далее. Получаются дорогостоящие лабораторные образцы, но никак не электроника для массового производства.
Однако теперь исследователи нашли способ создавать кубиты, используя карбид кремния (SiC). Этот материал широко используется в обычных электронных устройствах, например, в мощных светодиодах.

"Возможность создавать и контролировать высокопроизводительные квантовые биты в коммерческой электронике стала для нас неожиданностью, – признаётся ведущий автор обеих статей Дэвид Авшалом (David Awschalom) из Чикагского университета. – Эти открытия изменили наш подход к разработке квантовых технологий. Возможно, мы сможем найти способ использовать современную электронику для создания квантовых устройств".

Специалистам давно известно, что дефекты кристаллов карбида кремния могут достаточно долго сохранять квантовое состояние. Но созданию кубитов на их основе мешала нестабильность заряда и слишком широкий диапазон энергий фотонов, которые он излучает или поглощает при переходе из одного квантового состояния в другое.
Авшалом и его коллеги обнаружили, что с этими проблемами можно справиться, если сделать из карбида кремния диод. Так называется элемент, сопротивление которого зависит от полярности приложенного напряжения (проще говоря, от того, на какой из входов подан "плюс", а на какой – "минус"). "Прямое" напряжение создаёт сравнительно большой ток, а "обратное" – значительно меньший.
Как установили физики, подходящее так называемое обратное напряжение создаёт внутри диода из SiC сильные электрические поля, которые превращают дефекты кристалла в хорошо управляемые кубиты. При этом фотоны, испускаемые или поглощаемые такой системой при переходе между квантовыми состояниями, по частоте становятся близки к телекоммуникационному диапазону.

"Это делает их (фотоны – прим. ред.) хорошо подходящими для передачи на большие расстояния через ту же оптоволоконную сеть, которая уже поддерживает 90% всего международного обмена данными во всём мире", – утверждает Авшалом.

Чем же объясняется успех нового подхода? Обычно дефекты кристалла SiC не работают в качестве кубитов из-за наличия в веществе примесей. Электроны этих примесей влияют на поведение системы, делая её нестабильной и плохо управляемой. Можно было бы попытаться очистить кристаллы карбида кремния от примесей, но тогда учёным пришлось бы вернуться к истокам. Ведь изначально ставилась задача получить кубиты внутри коммерчески доступного материала.
Поэтому исследователи использовали мощное электрическое поле. Оно создаётся в диоде в обратном режиме и позволяет обуздать электроны, которые вносят сумятицу в получаемый сигнал.

"Вся теория предполагает, что для достижения хорошего контроля за квантовыми состояниями в материале он должен быть чистым и свободным от флуктуирующих полей, – объясняет член исследовательской группы Кевин Мяо (Kevin Miao). –Наши результаты показывают, что при правильной конструкции устройство может не только смягчать [эффект], оказываемый этими примесями, но и создавать дополнительные формы контроля, которые ранее были невозможны".

Eclipse Che 7 уже здесь

У онлайн-платформы разработки Eclipse Che выдался отличный год. В начале 2018 года была выпущена Eclipse Che 6.0, которая получила ряд новых функций для команд разработчиков, заинтересованных в создании cloud-native applications, а на конференции CheConf 18.1 было анонсировано начало следующего этапа в развитии – Eclipse Che 7.

С каждым новым релизом платформа становится все интереснее благодаря усилиям сообщества и активному участию пользователей. Посмотрим, насколько изменились и расширились доступные возможности, и как их можно попробовать прямо сейчас.

Eclipse Che – проект с открытым кодом (open source), преследующий такие цели:

• Ускорить подключение к проектам новых участников.
  Для работы с Eclipse Che нужен только браузер. Устанавливать другое ПО на машину разработчика не требуется, а значит новые люди могут незамедлительно включаться в работу.
• Устранить проблему несовпадения рабочих окружений.
  «Ну, не знаю! На моей машине все работает!» – звучит знакомо? Такого больше не повторится: теперь код одинаково работает на всех рабочих станциях.
• Обеспечить встроенную безопасность корпоративного уровня.
  Поскольку Eclipse Che позиционируется как замена VDI-решениям, она должна соответствовать корпоративным требованиям безопасности, в частности, иметь ролевую модель доступа и исключать саму возможность хранения исходных текстов на машинах разработчиков.

В дорожной карте проекта обозначены четыре основных направления:

• IDE.next – обновленный редактор кода — для большего удовольствия
• Плагины – залог дальнейшего развития экосистемы Che.
• Workspace.next – IDE-инструменты, работающие в виде контейнеризованных микросервисов и повышающие согласованность девелоперской и продакшн-сред.
• Enterprise-функционал — для полномасштабного применения Che.

А подробнее?

IDE.Next

Вместо IDE на основе GWT в новой версии Che теперь используется Eclipse Theia, расширяющая возможности дальнейшего развития проекта Eclipse Che.

Смотрите, как работает новая IDE:

https://youtu.be/zDvmghmfPZQ

А еще уже сейчас доступны:

• Редактор на основе Monaco – супербыстрый и суперотзывчивый интерфейс, функционал codelens и многое другое.
• Палитра команд (Command Palette), которая позволяет делать с клавиатуры практически что угодно.
• Поддержка задач, включая задачи из VS Code и команды Che.
• Встроенный предпросмотр приложений непосредственно из IDE, включая режим Markdown.
• Настраиваемый интерфейс, работает по принципу drag-and-drop.
• И многое другое, включая Outline View, Поиск, Git.

Eclipse Theia

Как известно, Eclipse Theia – это платформа для создания онлайновых IDE. Проект построен на основе TypeScript и предлагает разработчикам более удобную и гибкую модель программирования, что ускоряет создание плагинов.

Однако между Eclipse Theia и той IDE-средой, которая сейчас используется в проекте Che, есть серьезный функциональный разрыв. Поэтому большую часть прошедшего года в Theia добавлялись недостающие функции, чтобы она смогла полностью заменить текущую IDE. Контрибьюторы проекта Eclipse Che потратили более пяти лет на создание облачной IDE, и важно сохранить эти наработки и опыт чтобы сделать новый IDE по-настоящему полезной.

Вот примеры полезных возможностей:

• Debug Adapter Protocol.
• Language Server Protocol.
• Команды (commands).
• Настройки.
• Клавиатурные сокращения.
• Поддержку Textmate.
• Функции безопасности.

Разные IDE для разных сценариев использования

Еще одна важная деталь. Как и раньше по умолчанию Che будет предоставлять свою дефолтную web IDE для рабочих областей. Однако теперь можно подключать к ним другие IDE, потому что бывают случаи, когда IDE-среда Che не покрывает необходимые use cases, либо кто-то по своим причинам должен использовать какие-то особые инструменты. В старой IDE для этого использовались приложения RCP.

В Eclipse Che 7 к рабочим областям (Che workspace) можно подключать любые инструменты, включая:

• Инструменты на основе Eclipse Theia (поскольку это лишь платформа для построения онлайновых IDE), например, популярный инструмент Sirius.
• Абсолютно другие решения, вроде Jupyter или Eclipse Dirigible.

Хотите протестировать? Устанавливайте последнюю версию Eclipse Che: Quick Start with Eclipse Che

Если вы готовы поделиться своими мыслями и наблюдениями, присоединяйтесь к сообществу!

Support: вопросы, баг репорты, запрос фич через GitHub issues
Общий чат: eclipse-che Mattermost channel
Виртуальные встречи: Che community meeting проходят каждый второй понедельник
Mailing list: che-dev@eclipse.org

Red Hat CodeReady Workspaces можно скачать по подписке разработчика здесь: https://developers.redhat.com/crw-hw/

Oracle создал новую операционную систему. Она полностью «самоуправляемая»

Oracle создал новую автономную операционную систему в облаке. Она работает без надзора со стороны человека. Это часть программы компании по переходу на облачные вычисления. Аналитики не слишком верят в успех Oracle

Производитель программного обеспечения Oracle представил новую автономную операционную систему. Она будет работать в облаке без надзора со стороны человека. О своей новой разработке Oracle сообщила в пресс-релизе, обнародованном на сайте компании. Операционная система написана на базе Linux. Она получила название Oracle Autonomous Linux. Эксперты пока не верят в позитивные перспективы компании и рекомендуют держать акции Oracle. Как это работает Два года назад сооснователь, председатель совета директоров и технический директор Oracle Ларри Эллисон объявил, что в конечном итоге компания намеревается создать первое в мире полностью автономное облако. Тогда компания начала двигаться к цели с создания автономной базы данных. Oracle Autonomous Linux сам обеспечивает себя, сам масштабирует себя, сам настраивается и сам обновляется во время работы. Так описало функции нового продукта технологическое интернет-издание ZDNet. «Автономия — это определяющая технология облаков второго поколения», — рассказал Ларри Эллисон в понедельник на презентации нового сервиса. Операционная система от Oracle использует передовые возможности машинного обучения. Она автоматически и ежедневно обновляет систему безопасности для ядра Linux и ключевых библиотек пользовательского пространства. Обновление проходит в фоновом режиме, не дожидаясь, пока ОС завершит выполнение задач. Устранение человеческого фактора делает систему безопаснее и исключает кражу данных, считает технический директор компании. Вместе с Oracle Autonomous Linux компания анонсировала Oracle OS Management Service. Это компонент облачной инфраструктуры Oracle. Он позволяет пользователям выбирать, какие серверы будут работать в автоматизированном режиме, а какие в ручном. С его помощью пользователи могут автоматизировать рутинные задачи — управление исправлениями и пакетами, создание отчетов о безопасности и другие. Зачем Oracle новые программы Представленные программы — это часть целого ряда новых инструментов Oracle. По задумке руководства, они должны ускорить и облегчить переход компании к облачным вычислениям. Oracle стремится добиться роста продаж после того, как в течение нескольких лет выручка компании практически не менялась. До сих пор производитель зарабатывал в основном на своем флагманском продукте — базах данных. Теперь Oracle расширяет линейку продукции. Кроме того, руководство Oracle надеется, что созданные в компании «самоуправляемые» программы помогут ей выстоять в конкуренции против Amazon и Microsoft. На данный момент эти компании лидируют на рынке по аренде хранилищ и вычислительных мощностей.

Microsoft анонсировала добавление в Windows 10… полноценного ядра Linux

Компания Microsoft в последние годы не устает удивлять сообщество разработчиков GNU/Linux новыми инициативами. Ранее программный гигант добавил командную строку Linux в Windows 10, наряду с нативным клиентом OpenSSH и даже дистрибутивы Ubuntu, openSUSE, Debian и Kali Linux в свой магазин Microsoft Store. Но редмондцы намерены пойти еще дальше. В рамках проходящей сейчас конференции разработчиков Build 2019 компания Microsoft заявила о планах включить ядро Linux непосредственно в Windows 10.
Ядро Linux появится в тестовых сборках Windows 10 уже этим летом. Это будет версия Linux собственной разработки Microsoft, созданная специально для новой версии подсистемы Windows для Linux (WSL). Первая версия будет построена на ядре Linux версии 4.19, последней долгосрочной стабильной версии Linux. После каждого релиза новой стабильной версии ядра Linux с длительным сроком поддержки Microsoft обещает пересобирать ядро ​​WSL, чтобы пользователи всегда имели возможность воспользоваться последними новшествами. К слову, буквально вчера Линус Торвальдс представил релиз ядра Linux 5.1.
Для обеспечения взаимодействия окружения Windows и окружения подсистемы Linux разработан специальный пакет ПО, который будет доступен для установки из каталога Windows Store. Для Microsoft включение ядра Linux в Windows 10 является беспрецедентным шагом. Судя по всему, интеграция Linux станет частью следующего обновления Windows 10 под кодовым названием 19H2, которое выйдет в сентябре-октябре этого года.
Разработчикам это изменение обеспечит ощутимый прирост производительность подсистемы Linux в Windows. Microsoft также обещает быстрые обновления ядра через Центр обновления Windows. Причем эта инициатива является полностью открытым проектом, разработчики смогут принимать участие в развитии проекта, вносить изменения и даже создавать свое собственное ядро WSL.
Напомним, вчера Microsoft также представила обновленную командную строку Windows Terminal, сочетающую в себе PowerShell, командную строку (Cmd) и WSL – Windows Subsystem for Linux

Результаты опроса Stack Overflow: какие языки программирования популярнее, а за какие больше платят

И чем результаты в 2019 году отличаются от результатов прошлых лет.

Каждый год сайт Stack Overflow проводит опрос разработчиков, собирая данные по целому ряду вопросов: от отношения к удалённой работе до используемых IDE. В нём принимают участие десятки тысяч человек, так что на размер выборки не пожаловаться. На прошлой неделе появились результаты за 2019 год, и мы решили разобрать интересные числа оттуда.
Для начала нужно сделать оговорку. «Большая выборка» не означает автоматически «репрезентативная», в ней могут быть свои перекосы. И если присмотреться к результатам, заметны странные скачки: например, в прошлом году о наличии детей сообщили 29% респондентов, а в этом 39%. Вряд ли это говорит о том, что за год в ИТ произошёл гигантский беби-бум — скорее, что-то оказалось иначе с выборкой или методологией.
Поэтому из результатов опроса стоит делать не детальные выводы, а общие. Если в списке популярности язык X на одну строчку выше языка Y, не стоит уверенно говорить о его превосходстве, разница может быть случайной. Но если эти строчки — вторая и третья, можно уверенно говорить «оба языка очень популярны».
И хотя проще всего обсуждать изменения по сравнению с прошлым годом («смотрите, TypeScript обошёл C»), на самом деле показательнее то, что не поменялось. Изменения могут быть разовой флуктуацией, а вот если что-то подтверждается год за годом, это уже больше похоже на реальное положение дел. Поэтому мы в первую очередь рассмотрели неизменные вещи, а затем уже перешли к «новостям».

Вечные ценности

Нет особого сюрприза в том, что самым популярным языком программирования в очередной раз был назван JavaScript. Но опрос Stack Overflow интересен тем, что не ограничивается вопросом «какими языками разработчики пользуются», а задаётся и такими:

• какими языками хочется продолжать пользоваться? (так формируется список «самые любимые»)
• какими хочется перестать пользоваться? («ненавистные»)
• какие хочется начать использовать? («самые желанные»)

И если в списке самых востребованных у JavaScript нет конкурентов, то в «самых любимых» он далёк от вершины, которую четвёртый год подряд занимает Rust. Это уже интереснее: о Rust можно услышать гораздо реже и его победа куда менее очевидна.
Возможно, малая известность языка тут как раз помогает: его используют только те, кому этого по-настоящему хочется, так что почти все отзывы оказываются от энтузиастов языка, делая его «самым любимым». А вот от JavaScript сложно спрятаться, его волей-неволей используют даже недовольные разработчики, и их негативные отзывы ухудшают статистику.
По списку «ненавистных» видно, что разработчикам хочется сбежать от легаси: среди того, что они хотят перестать использовать, в последние годы оказывались Visual Basic 6, COBOL и тому подобное. А лидером списка «самые желанные» (то есть «пока не использую, но хотел бы») уже не первый год подряд оказывается Python.
Кроме этих списков, есть ещё и «зарплатный»: разработчикам на каких языках больше платят. Авторы дают его с осторожной формулировкой «какие языки ассоциируются с высокими зарплатами», а также оговариваются, что многое зависит от региона (по США предоставляют отдельные данные, а вот по России нет). Но всё равно любопытно: какой язык учить выгоднее всего?
Единого устойчивого лидера нет (в этом году первое место в мире у Clojure, а в США — у Scala; год назад мировым лидером был F #, а американским — Erlang). Зато по этим четырём названиям можно заметить единую устойчивую тенденцию: самыми высокооплачиваемыми оказываются функциональные языки. Похоже, в их случае особенно высок дефицит кадров.
Если после предыдущего абзаца вы бросили все дела и лихорадочно вбиваете в Google запрос «онлайн-курс по функциональному программированию», сначала обратите внимание на ещё один фактор, объединяющий все четыре перечисленных языка: ни один из них не входит в десятку самых популярных. А это означает, что зарплаты-то могут быть высокими, но список возможных мест работы будет очень ограничен.
Например, на момент сочинения этого текста HeadHunter находил в Москве всего одну открытую вакансию Clojure-разработчика. Со Scala дела получше, там счёт идёт хотя бы на десятки, но до JavaScript в любом случае очень далеко.

Самые популярные среды разработки

А что помимо языков?
Любопытным получается распределение «какую ОС использует разработчик в качестве основной на своём компьютере». Примерно половина сидит на Windows, другая половина почти поровну делится между macOS и Linux.
Это хорошая возможность скорректировать ошибочные впечатления: если смотреть на внешние признаки вроде «с какими ноутбуками выступают докладчики на ИТ-конференциях», может показаться, что Mac в разработке составляют большинство.
Список «самые популярные среды разработки» возглавляет Visual Studio Code. Вероятно, помогает и то, что этот редактор используют для совсем разных языков, и то, что его зачастую используют «в дополнение» к основной IDE.
А второй строчкой идёт Visual Studio, так что у Microsoft получилось занять обе лидирующих позиции сразу. Означает ли это, что все остальные компании бесконечно отстали? Не совсем: в списке целый ряд IDE на платформе IntelliJ от JetBrains (IDEA, PyCharm, PhpStorm, RubyMine, Android Studio), так что суммарная аудитория в их случае тоже высокая.
80% респондентов заявили, что кодят не только по работе, но и как хобби. Однако большинство практически ничего не выкладывает в открытый доступ. Чаще всего контрибьютят те, кто пишут на языках вроде тех же Rust и Clojure. Видимо, когда используешь нишевый язык, вместо простого «возьми библиотеку с GitHub» приходится сначала самому её на GitHub и положить.
Примерно 75% работают полный рабочий день, а 10% приходится на разнообразный фриланс и самозанятость (оставшееся — парт-тайм, пенсионеры, безработные).
Любопытны ответы на вопрос «что для вас важнее всего при выборе работы». Раньше в нём лидировала зарплата, но в этом году Stack Overflow изменили формулировку: «если есть две вакансии с одинаковой зарплатой, что учтёте при выборе между ними».
В целом победил вариант «с какими языками и технологиями надо будет работать», но при гендерном разделении всё оказывается хитрее: «мужской» ответ остаётся тем же, а вот для женщин на первом месте культура компании.
Склонность программистов прыгать с одного места работы на другое проявилась и в этом опросе: в вопросе «как давно вы меняли работу» лидирует вариант «меньше года назад». А на вопрос «ищете ли сейчас» 60% ответили «активно не ищу, но открыт к новым возможностям».

Главные тенденции по мнению Stack Overflow

С неизменными вещами разобрались — теперь давайте посмотрим, что в этом году изменилось.
Есть выводы, сделанные самими составителями опроса, приведём их и сопроводим комментарием.

• Python — самый быстрорастущий язык из числа популярных, и в этот раз он обошёл Java, а заодно занял вторую строчку в списке «самых любимых языков» (после Rust).

Комментарий: как мы писали, конкретные места могут быть не самыми точными (как именно Python соотносится с Java и Rust, ещё вопрос), но в результатах опроса этот язык растёт не первый год подряд — и вот это, видимо, действительно тенденция.

• Более половины респондентов к 16 годам уже написали свою первую строчку кода, но это ощутимо варьируется в зависимости от пола и региона.
• Site reliability engineers и DevOps-специалисты — в числе самых высокооплачиваемых, самых опытных и самых довольных своей работой, а новую работу ищут меньше других.

Комментарий: тут есть сложность с тем, что DevOps-специалист — размытый термин, о его уместности ведутся споры, и разные люди могут понимать под ним разное.

• Китайские разработчики оказались самыми оптимистичными: они верят, что сегодняшним детям будет житься лучше, чем их родителям. А в Западной Европе (например, Франции и Германии) наиболее пессимистичны в отношении будущего.

Комментарий: учитывая истории вроде недавнего репозитория 996, китайские ответы могут означать «мы в аду, хочется верить, хоть детям попроще будет», поэтому называть их «самыми оптимистичными» — довольно спорное решение.

• Разные разработчики считают разные вещи главной помехой продуктивности: мужчины чаще называют «рабочие задачи, не связанные с самой разработкой», а женщины и меньшинства больше говорят о «токсичном рабочем окружении».
• Сам сайт Stack Overflow экономит разработчику от 30 до 90 минут в неделю.

Комментарий: а вот это манипуляция данными, похожая на анекдот «интернет-опрос показал, что 100% людей пользуются интернетом». Следите за руками: о том, сколько времени экономит Stack Overflow, разработчики отвечали в опросе, проведённом на Stack Overflow.
То есть выборка совсем не случайная: чем чаще человек заходит на SO и чем более лоялен сайту, тем выше вероятность, что он потратит время на опрос. Делать по такому выводы (даже осторожные) обо всех разработчиках очень некорректно.

Другие тенденции

Помимо того, о чём написали составители опроса, можно заметить и другие отличия от прошлогодних результатов.
Языки, доля которых выросла (это может объясняться случайностью, но похоже на правду): помимо упомянутого Python, такими стали TypeScript, Go и Kotlin.
Новая строчка в списке языков — WebAssembly. C решением назвать эту технологию «языком» многие поспорили бы, но любопытно, что она попала также в списки «самые любимые» и «самые желанные» — в общем, тут новое заметное явление.
Если вас эта новая звезда тоже интересует и хочется технических подробностей — у нас на конференции HolyJS был доклад об использовании WebAssembly в продакшене, и мы делали его текстовую версию для тех, кому удобнее читать.
Среди фреймворков главная новая звезда, которую пока что мало кто использует, но многим хочется — Flutter. О нём у нас тоже был доклад.
Есть вопросы, которые в прошлые годы вообще не задавали, так что тут не сравнить с предыдущими результатами. В их числе — использование блокчейна. 80% заявили, что в их компаниях эту технологию никак не используют, а среди остальных респондентов большинство заявило об использовании «для задач, не связанных с криптовалютой».
Стоит отметить: число ответивших на этот вопрос ниже среднего (в целом в опросе поучаствовало более 88 тысяч человек, но про блокчейн ответили только 48 тысяч). Напрашивается предположение, что на него чаще отвечали те, в чьих компаниях блокчейн используется — а значит, реальное значение «мы этим не пользуемся» куда выше 80%.
Отвечая на вопрос «считаете вы себя как разработчика выше или ниже среднего уровня», 67% сказали, что они выше среднего. Авторы опроса демонстрируют это как свидетельство завышенной самооценки разработчиков — мол, раз выборка большая, то настоящее «выше или ниже» должно быть примерно 50 на 50. Но вообще-то есть и другой вариант объяснения: возможно, люди, ощущающие себя ниже среднего, реже участвуют в опросах и реже отвечают на подобные вопросы.

Интересный пункт про использование соцсетей: где ещё найдёшь всемирный опрос, в котором лидирующим социальным сервисом окажется не Facebook, а Reddit? На втором месте YouTube. 6.6% набрал вариант «не пользуюсь социальными сетями», а 0.7% — «VK ВКонта́кте» (видимо, незнакомым с соцсетью создателям опроса пришлось копировать название из «Википедии», поэтому оно с ударением).
В случае с удалённой работой любопытно соотнести «что есть сейчас» с «чего разработчики хотят». Если читать жалобы разработчиков в Twitter, может сложиться ощущение, что все они ненавидят офисы и мечтают работать из дома — а что на самом деле?
Оказывается, большинство (58%) за офис. Но при этом сейчас удалённо работают около 12% респондентов — то есть куда меньше тех 42%, которые в принципе хотели бы это делать. Значит, есть неудовлетворённый спрос на работодателей с удалёнкой, и если вы работодатель, можете так получить конкурентное преимущество.
Наконец, ещё один интересный вопрос — «кто в этом году будет самой влиятельной личностью в технологическом мире». С большим отрывом лидирует Илон Маск (30.2%), за ним следуют Джефф Безос (7.2%) и Сатья Наделла (4.4%), а потом идут варианты «я» и «Дональд Трамп».
Без Дэна Абрамова список тоже не обошёлся (когда опрашивают разработчиков, а среди языков лидирует JavaScript, неудивительно). Кроме него, фигурирует ещё один человек, родившийся в России — Виталик Бутерин. А ещё два имени из списка нам (JUG.ru Group) особенно близки.

Джон Скит

Ну, в случае с этим опросом он в выгодном положении: его прославили как раз ответы на Stack Overflow, неудивительно, что пользователи SO его ценят. Но в .NET-мире он заметен и в отрыве от Stack Overflow (как автор книг, спикер, блогер), и мы с ним связаны как раз благодаря этому: он выступал на нашей конференции DotNext.

Ричард Столлман

Главный активист свободного программного обеспечения — противоречивая фигура: кто-то скажет, что он излишне радикален и в 2019-м уже ни на что не влияет, а кто-то возразит, что это ему мы обязаны нынешним бумом опенсорса, без которого сейчас в сотый раз переписывали бы старые «велосипеды».
Так или иначе, легендарного статуса у Столлмана не отнять. А в этом году он побывает в России: в августе выступит на нашем петербургском ИТ-фестивале TechTrain. Там можно будет лично задать ему вопрос и составить впечатление по собственному опыту, а не буквам из интернета.

Уникальный автономный "октобот" открывает эру полностью мягких роботов

Интерес инженеров к мягким роботам в последние годы стремительно растёт. Их потенциальные возможности в некоторых областях, особенно там, где требуется деликатность и точность в исполнении своей работы, многократно превосходят способности жёстких терминатороподобных собратьев. Многие команды учёных и инженеров включились в своеобразную гонку по разработке мягкотелых созданий.
До настоящего момента попытки сделать робота как можно более мягким и гибким упирались в то, что было невозможно обойтись без некоторых жёстких компонентов — источников питания и электронной системы управления. У многих моделей было внешнее питание, но это паутина проводов в придачу, а значит, ограничения на автономную работу.
На этом фоне команда исследователей из Гарвардского университета, возглавляемая Робертом Вудом (Robert Wood) и Дженифер Льюис (Jennifer Lewis) совершила настоящий прорыв. (Справедливости ради заметим, что и они поначалу полагались на некоторые жёсткие и мешающие работе компоненты.) Результатом их работы на данный момент стал абсолютно автономный робот, выполненный полностью из мягких и гибких материалов.
Своим внешним видом и названием "октобот" (octobot) обязан осьминогам, которыми не устают восхищаться робототехники всего мира.

Похожий на осьминога мягкий "октобот" приводится в движение химической реакцией и управляется микрожидкостной системой.

Фото Ryan Truby, Michael Wehner, Lori Sanders, Harvard University.

"Октобот" размером всего около двух сантиметров изготавливается из силикона. Для этого материал заливают в пресс-форму, после чего с помощью 3D-принтера специальными чернилами внутрь заготовки внедряется система каналов и резервуаров для будущей микрожидкостной системы. Чернила при нагревании испаряются, оставляя необходимые полости.
Именно микрожидкостная система по сути является мозгом робота. Она направляет поток жидкого "топлива" по каналам, которые снабжены клапанами, работающими в зависимости от давления в конкретной части системы. Она очень напоминает обычную электрическую цепь, только вместо электронов по телу "октобота" передвигаются жидкость и газ.

Топливом для "октобота" служит 50% раствор перекиси водорода, которая бурно реагирует с платиновым катализатором с выделением большого количества кислорода. Газ перемещается по каналам, создавая необходимое для движения робота давление в различных его частях и направляя поток жидкости дальше.

"Источники топлива для различных мягких роботов всегда предполагали некоторые жёсткие компоненты, — рассказывает доктор Вуд в пресс-релизе Гарварда. – Чудесно, что мы смогли заменить их обычной химической реакцией разложения перекиси водорода на катализаторе".
На данном этапе "октобот" работает — а именно активно шевелит щупальцами — около 8 минут, потребляя при этом один миллилитр "топлива". Пока устройство не предназначено для выполнения какой-либо цели. Сейчас это просто демонстрация принципиально новой концепции в мягкой робототехнике.

Ранее при создании действительно мягкого робота невозможно было обойтись без некоторых жёстких компонентов ≈ источников питания и электронной системы управления.

Фото Lori Sanders.

Авторы работы утверждают, что простота исполнения "октобота" позволяет рассчитывать на успешное создание более сложных устройств. Они ставят перед собой задачу разработки робота, который будет самостоятельно плавать, ползать и взаимодействовать с окружающей средой.
С подробным описанием технологии можно ознакомиться, прочитав статью, опубликованную в издании Nature.
Добавим, что ранее Льюис создавала технологию 3D-печати литиево-ионных аккумуляторов, а Вуд известен читателям "Вести.Наука" по проектам робота-пчелы и системы мягкого захвата предметов для подводных аппаратов.

Выпускники НГТУ НЭТИ получили $2 млн за искусственный интеллект Dasha

    


В середине марта 2019 года фонды российского инвестора Леонида Богуславского вложили $2 млн в платформу автоматизации кол-центров при помощи искусственного интеллекта, сообщил сайт инвестфонда RTP Global. Разработка представляет собой робота, который моделирует речь, максимально приближая ее к человеческой. Технология базируется на научных работах гендиректора Dasha.AI, выпускника факультета автоматики и вычислительной техники НГТУ НЭТИ Владислава Чернышова и старшего научного сотрудника научно-образовательного центра «Моделирование электромагнитных технологий» ФПМИ НГТУ НЭТИ и техдиректора Dasha.AI Ильи Ступакова.

По словам разработчиков, голосовой робот Dasha автоматизирует звонки кол-центров и предлагает клиентам вдвое сэкономить трудозатраты и средства, отказавшись от человеческого труда. Искусственный интеллект адаптируется под любые функции: проверка актуальности заявок или опросы, обзвон клиентов или кандидатов на работу. В зависимости от пожелания заказчика авторы разработки пишут необходимый скрипт (имя, выбор голоса, цель звонка и другие параметры). Сам искусственный интеллект работает на нейронных сетях, которые задают команды для робота.

В начале диалога Dasha распознает речь, фиксирует слова, которые ей говорит собеседник, и переводит в текст. После чего в момент, когда собеседник еще говорит, программа определяет контекст и выбирает подходящий скрипт, чтобы дать нужный ответ.

Искусственный интеллект, в отличие от известных голосовых роботов, способен отвечать на неожиданные вопросы. На одной из аудиозаписей тестовой работы Dasha робот принимал заявку на запись к врачу, собеседник внезапно задал вопрос не по теме, потом попросил записать на прием, перезаписать на другое время и тут же отменить заявку. Робот быстро среагировал на обращения: ответил на все вопросы и смог выполнить просьбы клиента.

«Людям не нравится общаться с роботами по телефону. Одна из главных задач была научить робота следить за репликами, реагировать на них. Мы сделали ему человеческий голос, чтобы у собеседника не возникало ощущение бесполезности разговора. Это и стало нашим главным преимуществом перед конкурентами. Это первый робот, который звучит, как настоящий человек, что круто сказалось на конверсии и отношении собеседника. Почти все люди, которые общались с голосовым роботом, не понимали, что говорят с программой», — рассказал старший научный сотрудник научно-образовательного центра «Моделирование электромагнитных технологий» Новосибирского государственного технического университета НЭТИ и технический директор Dasha.AI Илья Ступаков.

По результатам исследований Dasha.AI, около 96 % людей, которые общались с голосовым роботом, думали, что общаются с живым человеком. Авторы разработки рассчитывают в ближайшем будущем первыми в мире пройти тест Тьюринга при помощи голосового робота.

Dasha.AI была основана в октябре 2018 года. К январю 2019 года Dasha достигла успехов — один миллион вызовов (как входящих, так и исходящих) выполнялись исключительно искусственным интеллектом без какого-либо вмешательства человека. У Dasha более 20 корпоративных клиентов в таких отраслях, как банковское дело, здравоохранение и страхование. По словам совладельца Модульбанка Якова Новикова, благодаря роботу, в первый же месяц банку удалось опросить в четыре раза больше клиентов и снизить нагрузку на кол-центр.

Робот является участником программы NVIDIA Inception для избранных AI-стартапов. Миссия Dasha — ускорить в мире процесс внедрения роботов в жизнь людей. Штаб-квартира Dasha.AI находится в Нью-Йорке и имеет научно-исследовательский офис в Новосибирске.

«Голос — это то, как мы будем взаимодействовать с компьютерами в будущем. И хотя голосовое общение является частью того, что делает нас людьми, и чему мы учимся в первые годы нашей жизни, компьютеры еще не научились говорить так, как люди. Сделать голосовое общение с роботом неразборчивым в сравнении с разговором с обычными людьми — вот чем занимается Dasha. И это не только для входящих телефонных звонков.

В RTP мы твердо верим в голосовые интерфейсы и начали инвестировать в компании следующего поколения, которые позволят компаниям создавать интерактивные системы для удовлетворения потребностей своего бизнеса», — рассказал старший партнер RTP Ventures Кирилл Шейнкман.

Компания Dasha.AI планирует потратить инвестиции RTP Global на расширение команды. Состав команды сегодня — 37 человек, среди которых 15 выпускников и студентов НГТУ НЭТИ. Полученные средства авторы Dasha.AI планируют вложить в разработку платформы, на которой клиенты смогут самостоятельно моделировать разговоры. Помимо этого, деньги инвесторов пойдут на развитие в США, где у компании уже запустились несколько пилотных проектов.

Справка

Основатель компании Dasha.AI Владислав Чернышов окончил Новосибирский государственный технический университет НЭТИ в 2008 году и сейчас является генеральным директором организации. Сооснователь компании Dasha.AI Илья Ступаков окончил факультет прикладной математики и информатики НГТУ НЭТИ в 2009 году, работает сегодня в вузе старшим научным сотрудником и является техническим директором Dasha.AI.

RTP Global (основанная как ru-Net), основанная в 2000 году, инвестирует в технологические компании на ранней стадии в международном масштабе. С момента своего основания RTP Global инвестировала в более чем 40 технологических компаний по всему миру. Фирма одной из первых оказала финансовую и экспертную поддержку крупнейшим европейским технологическим компаниям, Yandex и Delivery Hero.

RTP Ventures — фонд венчурного капитала на ранней стадии, базирующийся в Нью-Йорке. RTP инвестирует в компании, которые создают решения для конкретных проблем в сфере финансовых услуг и здравоохранения. RTP обычно является первым институциональным инвестором для начинающего стартапа.

Россияне создали IT-компанию JetBrains c выручкой $150 млн. Слышали о ней?

Если вы думаете, что в экспорте технологий Россия мало чем может похвастаться, обратите внимание на разработчика ПО для программистов, компанию JetBrains с головным офисом в Праге, штат которой в основном базируется в России. Это один из крупнейших работодателей для программистов в Санкт-Петербурге; кроме того, у JetBrains есть офисы в Москве и Новосибирске, Бостоне и Мюнхене.

У компании более 5 млн пользователей, среди её клиентов — Google, Salesforce, Twitter, Citibank, HP, Airbnb и др. В 2015 году выручка JetBrains составляла $147 млн. По словам CEO Максима Шафирова, компания растёт на 30–40% в год. Это лидер в своей нише.

«Секрет» поговорил с Шафировым о том, почему JetBrains не заявляет о себе громко, что нужно программистам для счастья и стоит ли технологическим компаниям оставаться в России.

«Программисты видят в продукте потенциал, и их очень прёт»

— Когда вас представляют в интервью, часто упоминают, что в узких кругах вы очень известная компания. Но широкая аудитория вас не знает. Это сознательная политика?

— Скорее так вышло. Распространяться о себе имеет смысл из-за двух вещей: чтобы хороших людей нанимать и чтобы свои продукты продавать. В основном мы нанимаем программистов и людей, которые связаны с продуктовой деятельностью и с маркетингом, — это довольно узкая ниша. А продукты мы, по счастливому стечению обстоятельств, продаём тем же самым людям. Зачем распространяться о себе широко? Задачи нет такой.

— JetBrains была основана в 2000 году. Насколько ново и безрассудно тогда было разрабатывать продукты для программистов?

— Я пришёл в компанию чуть позже, но в курсе всей истории. Тогда на рынке ПО для разработчиков было несколько устоявшихся игроков: Borland, на которую мы во многом ориентировались, IBM и Microsoft, которые и сейчас большие игроки на рынке. И, в общем-то, всё.

Был такой устоявшийся статус-кво, что программа — это текст, а тексты набирают в текстовом редакторе. И всё. Но программа — это текст очень сильно структурированный, в котором очень много взаимосвязей. Он имеет определённую семантику, которая задаётся языком программирования. Поэтому если сделать инструмент, который разбирается во всей структуре и понимает её, то можно предоставить пользователю гораздо больше инсайтов. Чтобы это сделать, нужны технологии, которые на рынке давным-давно имелись. Просто они использовались для компиляторов: преобразовывали текст в машинные коды, а для этого им нужно было всю семантику, все ссылки, всю структуру сначала распознать.

Вот мы вместо того, чтобы транслировать это в машинные коды, предоставили эту информацию пользователю в удобном виде. Соответственно, пользователь может по всей структуре ходить и оперировать с программой не как с текстом, а как с семантическим объектом. Не очень заумно?

— Нет, нормально.

— Вот, и была идея, что никакие инструменты такую очевидную мысль не используют, и тот, кто сделает это в первый раз, — тот молодец. Собственно, так и вышло.

— Все эти корпорации большие — они не додумались, что так можно?

— Идеи были, но максимум, который они успели предложить, — это так называемый completion… Нужно же непрограммистам объяснять, да? Сейчас буду стараться. Вот вы начинаете печатать в телефоне, а он угадывает, такое слово или такое. Очень помогает набирать текст быстро и без ошибок. Так же и с кодом: программа, основываясь на начале слова, которое является ссылкой на какую-то семантическую сущность, подсказывает, какие есть варианты это слово продолжить. Вот это максимум, что было.

А возможности во всей программе заменить использование одного символа на другой так, чтобы при этом вся программа не развалилась, а осталась семантически корректной, — вот таких инструментов не было.

— Когда вышла ваша IDE, она быстро распространилась?

— Программисты это очень сплочённое коммьюнити и вирусные эффекты там работали всегда. Сначала появляются фанаты, которые готовы броситься на инструмент, даже несмотря на то, что он неидеальный. Но они видят в нём потенциал и их очень, извините, прёт. Они вовлекают друзей в эту историю, продукты становятся очень успешны — и вот нам повезло.

— Продукт стал сначала популярен на российском рынке или сразу стал глобальным?

— Нет, ребята основатели JetBrains Сергей Дмитриев, Евгений Беляев и Валентин Кипятков тогда жили в Праге, в Чехии — потому что компания, на которую они раньше работали в Санкт-Петербурге, открыла там офис. И бизнес они потом основали там же. Поэтому не стояло такой задачи: сначала продвигаем среди российских пользователей. Да и рынок софта не локальный.

«В том, что мы сделаем идеально, мы не сомневались»

— Получается, продажи сразу пошли по всему миру, всё было здорово. Какой был первый серьёзный вызов — появление Eclipse, бесплатного аналога вашей IDE от IBM?

— Да, я тогда уже был в компании, работал программистом как раз в продукте IntelliJ IDEA, который рисковал быть вымытым с рынка этим самым бесплатным конкурентом.

— Помните, что подумали, когда он появился?

— Я тогда не размышлял о рынках — будут у нас пользователи или нет. Мне очень нравился продукт, который я делал, я знал лично людей, которые им пользуются. Это в чём-то даже семейная история между пользователями была. Сейчас их 5 млн, тогда было около 40 000. Я как-то не осознал, что это действительно проблема, потому что Eclipse был, как мне казалось, хуже.

— Но потом почувствовали отток пользователей?

— Да, конечно. Это не было резко, мы почувствовали плавный отток пользователей и въехали в кризис 2008–2009 года в этом процессе. Это первый год, когда у нас не выросли продажи.

— Но к этому времени у вас уже появились другие продукты, которые приносили прибыль?

— Да, нам пришлось диверсифицироваться. Каждый год мы выпускали один-два продукта — и так последние 15 лет. К тому же мы приняли такое экстравагантное решение — большую часть нашего функционала выложить в опенсорс. Думали, продажи упадут в два или три раза, а выяснилось, что нет.

— Как можно поделить на категории ваши продукты?

— У нас есть две большие категории: это продукты для индивидуальных разработчиков и для команд. В первой категории у нас есть IDE, то есть интегрированные среды разработки для всех популярных языков и платформ, которые бывают в современном мире разработки ПО. Плюс у нас есть профиляторы — средства анализа производительности и исправления её дефектов. Во второй категории мы выпускаем continuous integration — средства управления задачами и учёта багов и систему для code review.

Да, про Kotlin забыл — мы тут сделали язык программирования.

— Насколько это вообще нетипичная история для компании — разработчика ПО?

— Абсолютно нетипичная.

— Тогда как вы на это решились?

— Нам хотелось вывести компанию на новый уровень в программистском комьюнити. Для них мы такой инструмент сбоку, без которого можно при большом желании обойтись. А хотелось быть более значимыми. И мы подумали, что, если сделать идеальный язык программирования, это получится. В том, что мы сделаем идеально, мы не сомневались почему-то — наглость такая врождённая. У нас накопилось экспертное мнение о том, что в каких языках неудобно, какие действия приводят к проблемам, какие программы потом сопровождаются болезненно.

Хотелось вывести компанию на новый уровень, быть более значимыми

А насчёт раскручивания — это из разряда чуда… Потому что программисты языки программирования любят, а не просто ими пользуются как инструментами. Они их готовы защищать, и это важная эмоциональная составляющая их каждодневного труда.

— И вы решили прийти к ним и заявить: «Ребята, то, чем вы пользуетесь, — оно вообще-то не очень»?

— Ну вы же знаете, где love, там и hate. Особенно если вы чем-то пользуетесь каждый день, и оно работает не слишком удобно и эффективно. Как выяснилось, механизм вывода языка программирования на рынок почти такой же, как и инструмента для программистов. Находится маленькое комьюнити, которое не просто пользуется языком, а чувствует себя соучастником его создания, предлагает идеи и даже их реализовывает. Оно разрастается, разрастается, разрастается — и в какой-то момент вы выигрываете.

Для нас результат, которого достиг Kotlin, очень хороший, потому что профиль роста у него примерно такой же, как у языка Swift, придуманного компанией Apple.

— Kotlin недавно стал одним из официальных языков разработки для Android. То есть вы включились в битву между Android и iOS?

— Это не наша борьба. Да, с большой вероятностью Kotlin в ближайшие несколько лет станет самым популярным языком на Android, а это одна из самых динамично развивающихся экосистем. Но область применения Kotlin гораздо шире, это универсальный язык. Мы работаем для всех программистов, в том числе и для тех, кто пишет для iOS.

«Люди работают для себя. Это для программистов очень сложно чем-то перебить»

— Сколько сейчас человек работает в компании?

— Глобально 720. Из них 400–450 программистов.

— Насколько я понимаю, большинство ваших сотрудников из России, даже если сейчас они работают в европейских офисах. Жёсткая ли за них конкуренция?

— Мы не ставим себе задачи нанимать исключительно людей с российскими корнями. Просто нанять их для нас проще, потому что это общий язык и общая культура. Если говорить о конкуренции за них… Да, бывали случаи, когда я познакомился с человеком в 2003 году и понял, что очень бы хотел его к нам. А работать он у нас стал в 2016 году. Но средства переманивания в виде «а давай мы тебе вот такую зарплату предложим» мы не используем принципиально. Не потому, что денег жалко, а потому, что у человека должна быть свобода воли, когда он решает, что хочет работать именно у нас. Нам очень важно, чтобы человек не просто работу делал, а жил этим, что ли, извините.

— А ситуация, когда программисты ходят из одного офиса в другой и показывают офферы, чтобы им повысили зарплату или сумму в том же оффере, — это проблема для рынка?

— Скажем так, мы в таких играх не участвуем. Я, может, не очень популярную вещь скажу, но когда человек уходит — я всегда счастлив. Значит, он нашёл место, которое для него объективно лучше. Разумно? А от нас ушёл человек, которому у нас плохо. Потому что человек не будет уходить оттуда, где ему хорошо.

— А что вы могли бы выделить как вашу фишку? Чего программисты не найдут в других компаниях?

— Фишка, конечно, в том, что люди работают для себя. Это для программистов очень сложно чем-то перебить. Скажем так, есть люди, которым важно работать на очень широкий рынок, чтобы их программой пользовались сотни миллионов человек. У нас это, к сожалению, не получится, потому что столько программистов на свете нет. Зато можно сделать для себя, для таких, как ты.

— Со стороны кажется, что сейчас технологические компании соревнуются за сотрудников не столько задачами, сколько фруктами, прачечной, спортзалом.

— Да-да, у нас всё это есть: и фрукты, и прачечная, и спортзал. Но мы не рассматриваем это как конкурентное преимущество. Это просто удобно. В офисе есть еда — значит, у человека про это голова не болит: захотел поесть, пошёл, вернулся, поработал. И не такие уж это большие деньги.

— Сколько вы на это тратите по сравнению с зарплатным фондом?

— Около 10%.

— Вы недавно ещё купили два здания в Питере. Не хватает места?

— Да, у нас два заполненных здания в Петербурге, и яблоку негде упасть. Мы ещё в 2015 году начали искать, куда переезжать, и это был мучительный процесс для меня лично. Сейчас реконструируем их под себя, это 30 000 кв. м.

— Несколько зданий в одном городе — это…

— Это неудобно. Функционально не требуется разным командам сидеть вместе, потому что они решают разные задачи. Но не происходит взаимного общения.

— Вроде как столкнулись в курилке и придумали новую фичу?

— Да, я вот десять лет назад бросил курить, и это существенно сказалось на эффективности коммуникаций. Отрицательно.

«Есть закон? Есть закон. Дурацкий? Дурацкий»

— Несмотря на сложности в коммуникации, у вас есть несколько офисов и в России, и за границей. Обычно компании с российскими корнями разработчиков держат в России, а в Европе или Долине у них только маркетинг и местные службы. У вас, насколько я понимаю, по-другому. Это было сознательное решение или пришлось пойти навстречу людям, которые хотят работать не в России?

— Это было сознательное решение пойти навстречу людям, которые хотят работать не в России. Первый офис у нас был в Праге, но туда народ ехать не очень хочет, потому что считается, что это тихое место. Поэтому мы сознательно выбирали, где ещё открыть офис, и выбрали Мюнхен. Туда 20–30 человек в год переезжают. Всего там сейчас около 130 человек.

— А как это было? Что, сразу несколько человек разом пришли и сказали: «Мы хотим работать не в России, откройте нам офис»?

— Нет, никому не приходило в голову такие просьбы выдвигать. Просто Сергей Дмитриев, основатель компании, подумал, что многие люди будут уезжать из России. И было бы здорово, чтобы они, уезжая из России, не увольнялись из нашей компании.

— А в каком году это было?

— В 2011-м.

— А он сказал это применительно к политической обстановке? Это как раз год, когда мы все оказались немного в другой реальности и узнали, что Путин идёт на третий срок.

— Нет, это было чуть-чуть до. Может, он предвидел, не знаю.

— То есть это было ощущение, что людям, программистам и всему условному креативному классу, в России больше делать нечего?

— Мотивы уезжать у всех людей разные. Кто-то действительно не видит здесь будущего. Или кто-то не видит будущего для детей. Кто-то уезжает, потому что мир хочется посмотреть. Вообще, это здорово, что люди ездят. Правда же?

— Конечно. Но просто, к сожалению, в последние годы это уже не «я поеду, посмотрю мир», а «всё, нельзя уже»…

— А «где мой эвакуатор».

— Да. И в связи с этим достаточно много говорят про утечку людей, которые занимаются и программированием, и бизнесом, и себя больше здесь не видят.

— Смотрите, я за себя могу говорить, наверное, только. Всё сложно. Действительно всё сложно. И вообще, может, мы не будем это обсуждать?

Люди будут уезжать из России. Было бы здорово, чтобы они, уезжая, не увольнялись из нашей компании

— Мне бы очень хотелось это обсудить, потому что чем дальше, тем больше становится очевидно, что технологические компании больше не могут сказать: «Мы в домике, мы вообще в этом во всём не участвуем, а пилим продукт». Мы видим, что произошло с «ВКонтакте», что происходит с Telegram. К Фёдору Овчинникову приходят, на менее известных предпринимателей заводят уголовные дела, кого-то вообще пытают в СИЗО.

— Ко мне никто никогда не приходил. Всё это мы видим из информационной среды. А надо не забывать своими глазами ещё смотреть. Если нас не устраивает среда, давайте пытаться сделать так, чтобы устраивала. Я сейчас говорю не про теорию малых дел, а может быть, и больших дел тоже. Например, то, что мы вкладываемся в университетское образование, имеет эффект на среду. И есть не только мы, а другие компании, которые не у себя в квартире забаррикадировались, а именно на общество работают. Давайте мы, может быть, будем на них тоже обращать внимание... А в чём был вопрос вообще? Страшно — не страшно?

— Да.

— Это вопрос, наверное, эмоционального ощущения. Я скажу, что мы стараемся делать всё очень аккуратно. Мы педантично соблюдаем всё законодательство. Никогда не идём ни на какие серые, синие, полосатые схемы. И это нормально. Я думаю, что любой бизнес должен так работать, а не только тот, которому страшно.

— Нет ли у вас опасений, что в какой-то момент реальность изменится и у вас уже не останется такой свободы, какая есть сейчас?

— Будет день — будет хлеб.

— А то, что сейчас происходит с Telegram, — это не сигнал, что такой день уже близко? Как вы к этому относитесь?

— Нас, кстати, тоже ситуация с Telegram затронула, часть наших сервисов оказалась заблокирована. Но давайте копать всё-таки. Есть закон? Есть закон. Дурацкий? Дурацкий. Закон этот кто-то принял. Ну, наверное, нужно такие вопросы адресовать этим людям. Своё мнение до них доносить. Вот бы было бы здорово. Непонятно как, правда.

— Эти дурацкие законы могут в какой-то момент вас затронуть?

— Конечно, в любой момент. Кого угодно.

«Должен быть идейный горизонт роста»

— Шесть лет назад основатель JetBrains Сергей Дмитриев передал пост CEO сразу двум людям: вам и Олегу Степанову. Как так вышло?

— Кроме нас двоих никто не вызвался. И тогда мы решили, что это разумно: я в Петербурге жил и живу, а Олег был в Мюнхене. Это два больших девелоперских центра, и очень удобно, когда в каждой локации есть человек, который может любое решение принять. Это работало абсолютно нормально. Потом Олег решил по личным соображениям уйти из компании. Дальше мне пришлось в одиночку.

— Какие должны быть характеристики у компании, чтобы она могла пережить смену CEO, в какой-то перспективе — уход основателя и продолжать развиваться на протяжении десятилетий?

— Должен быть идейный горизонт роста. Бывают компании одного продукта: человек сделал идею, и она потом эксплуатируется десятилетиями. Люди в какой-то момент перестают понимать, есть ли жизнь за рамками этой узкой колеи. А есть компании, где видно направление, куда можно развиваться, и оно очевидно всем в компании.

— Можно это назвать миссией?

— Да, я вот старательно избегаю слов «культура», «миссия» и прочее, потому что, когда ты начинаешь про них говорить, люди перестают понимать, что именно вкладывается в эти слова.

— А как можно ваш горизонт роста обрисовать?

— Программы писать сложно, дорого и больно. На софт возлагается всё больше задач. При этом, знаете, есть такие анекдоты, что если бы программисты писали софт для самолётов так, как они пишут для веб-сайтов, то самолёты бы не летали. Но большая часть возникающих у них сложностей исправима. И можно сделать так, чтобы писать программы стало лучше, качественнее, быстрее. Да, я лозунгами заговорил...

Главное — есть в английском слово fun, как это по-русски сказать? Весело? Вот мальчики и девочки, которые в 6–7 классе начинают программировать, — им весело. А лет через 20 выясняется, что всё это так сложно, надо выстроить иерархию, процессы и прочее. Может быть, и правда надо. Но пусть это тоже будет весело. Наверное, к этому мы стремимся. И туда ещё далеко.